Когда современный христианин говорит о Боге, зачастую он имеет в виду нечто, что находится где-то далеко в небе, неизвестное, непонятное, непостижимое, недосягаемое, то, что он одобряет, полезное в момент необходимости; иногда он приписывает ему магические свойства и часто повторяет неправославное «Веруй и не рассуждай».
Но эта вера в Бога не приводит к существенным изменениям в жизни христианина. Он может иногда ходить в церковь по воскресеньям, держать в своей библиотеке современные духовные книги, в гостиной – старые иконы, в руках – чётки, может подавать небольшую милостыню.
Однако он злится из-за несоответствия других людей его ожиданиям, жаден до денег, погружён в эгоизм, жажду комфорта, беспокойство, конкуренцию. И это не является жизнь во Христе. Здесь пахнет смертью. Чем сегодня отличается христианин от остальных людей? Если у него нет долготерпения, кротости, радости, простоты и особенно смирения, это означает, что он ничего не понял о жизни во Христе. О жизни, которая обновляет, преображает и облагораживает человека даже под гнётом ежедневных трудностей.
Жизнь таких христиан скатывается до бессмысленного и глупого выживания, ведь человек не может жить только ради пенсии, ради второй квартиры или ради новой машины. Мы не ждём кардинальных изменений, действуем без надежды. И мы постоянно торопимся, тем самым вышивая себе саван. Жизнь, говорим мы, черна и безрадостна, это тусклая и мутная рутина.
Христианин призван прежде всего прислушиваться к голосу Евангелия, зовущему его к постоянному риску комфортом, который обладает им и лукаво сподвигает говорить: слава Богу, мы не делаем ничего ужасного и постыдного из того, что видим каждый день по телевизору. Эта мысль, скорее всего, от демонов, и успокоение, которое она даёт, вовсе не благое. Отвечать перед Богом мы будем не только за то, что не делали плохого, но и за то, что не делали хорошего, не возлюбили добродетель.
У христиан сегодня двойная жизнь, не всегда они обладают чистотой и цельностью личности. Это раздвоение – большое страдание. Христианин не должен казаться одним, а быть другим, говорить одно, а делать другое. Это притворство, хорошее или плохое, не может быть чертой христианина.
Истинные отношения человека с Богом характеризуют и его отношения с людьми. Христианин в повседневной жизни и христианин по воскресеньям – не разные люди. Как я уже сказал, существует такое благочестивое лицемерие. Аллегория одержимого стремления человека к совершенному внешнему виду – листья смоковницы, скрывающие его внутреннюю пустоту и наготу. Дорогой и красивой одежде не соответствует красота и совершенство внутреннего мира.
Христианин с головой погружается в насущные заботы, хлопочет о многом, отвлекается на мелочи, раздувает из мухи слона, стремится к удовольствию и запретным плодам, которые представляются ему красивыми, сладкими и приятными, не хочет отличаться от других, не хочет бороться, не хочет уменьшать и ограничивать свою свободу.
Возвращается демон Эдема и предлагает блестящее, а не драгоценное, легко получаемое, дешёвое, разрекламированное, пользующееся спросом, массовое, ненастоящее. Приобретение этого не является успехом, в нём нет подлинности, борьбы, труда терпения и любви. И в этом заключается ложь, дезориентация, заблуждение в принятии демонской морали, сомнительной, коварной, нацеленной на сближение с миром. Таким способом человеку даются ложные приоритеты, обманчивые, вымышленные, отрывочные истины, восхваление порока, опасный изоляционизм, нездоровый нарциссизм, отодвигание проблем, яркие краски пустой оболочки. Я преувеличиваю?
Сегодня у нас, христиан, магическое представление о Церкви. Мы говорим: «Если ты придёшь в Церковь, то твои дела пойдут хорошо». Но среди верующих христиан есть и безработные, и молодые учёные, не получившие места, и разорившиеся коммерсанты. Мы говорим: «Если ты не придёшь в Церковь, у тебя всё пойдёт прахом». Но пришедший Христос не давил ни на чьё сознание. У нас нет права грозить, пугать мир, и тем более петь песни о несуществующем Боге, то есть о Боге карающем, мстительном, жестоком, завистливом, враждебном.
О Боге, который раздаёт хорошие рабочие места, солидные заработки, высокие пенсии и пособия, благополучие, долголетие и прочее. Мы похожи на популяризаторов новой продукции красоты или на адвокатов несправедливо пострадавшего Бога. Мы, христиане строптивого двадцатого века, ещё не поняли, что Церковь – это Христос, Который спасает, но не спасается никем из нас. Христос сказал: если мы от всего сердца хотим совершенства, да последуем за Ним. Сегодняшние христиане становятся прокурорами, царственнее царя, с безотчётным рвением, с усердием не по разуму, с фальшивым миссионерством.
Но, дорогие мои, все святые нашей Церкви в большинстве своём были больными и бедными людьми, часто преследуемыми, немощными, презираемыми, они бы не притягивали ваши взгляды. Христос прославился на Голгофе. Страдание – спутник нашей жизни. Символом христианства является крест. Непозволительно искажать истину. В Церкви продолжает существовать страдание, но у него есть смысл, есть выход, оно ведёт к воскресению.
У нас нет права, как это делают некоторые политики перед выборами, обманывать народ, обещая земной рай. Христос сказал, что в мире мы будем иметь скорбь. Он не называет блаженными тех, кто теряет время в развлечениях. А мы создаём неохристианство по нашим меркам, для собственных нужд, неутомительное, безмятежное, удобное, лёгкое, без всякой ценности, антиаскетическое, в конце концов, антиевангельское. С такой точки зрения Божественная Литургия в храме – простое прослушивание слов и созерцание обрядов, это можно спокойно смотреть по телевизору, сидя в кресле, или слушать по радио в машине. Здесь нет жертвы, соучастия, бодрствования, собрания верующих в Таинстве.
В христианских общинах бесприютный, неласковый, недружелюбный, одинокий и несчастный человек должен быть согрет любовью и истиной. Если приходящий к нам сталкивается с нашей нерадивостью, негостеприимностью, равнодушием, утомлённостью и нерешительностью, это трагично и для нас, и для него. Если у нас нет света и радости, духовного опыта и жизни, что мы можем предложить? Он найдёт всё это в другом месте и, возможно, в лучшем виде.
Если у нас, христиан, нет радости личной встречи со Христом, тогда каков смысл нашей христианской идентичности и формального посещения церкви? Св. Григорий Синаит говорит: если не узнаем, какими нас создал Бог, то не познаем и того, какими нас сделал грех. Если мы не познаем свет благодати, то скажем, что нам хорошо и в полумраке. В свете открывается наша действительность. В свете будет открыта истина Церкви. Церковь – это не то, что мы воображаем, что представляем себе, что соответствует нашим пожеланиям. Церковь – это материнские объятия, которые хотят спасти всех, кто захочет спастись. Это не институт, не идеология, не группа, не система, не партия. Церковь не судит, не карает, не ищет сторонников, не изменяется, не разделяет, не утомляется, не отдыхает, не беспокоится об убедительных доводах, никого никогда не стремится поработить и разгромить. Обратите на это внимание, пожалуйста.
Мы, христиане, сегодня должны стать людьми чистого духовного опыта, чтобы сама наша жизнь говорила громче всех наших слов, не требовать с дерзостью чуда, не торопиться в молитве, прислушиваться к другому человеку, кем бы он ни был, выдерживать противодействие, сотрудничать с Богом. Мы дадим ему наш добровольный труд, Он – благодать и милость Свою, так как всегда спасение человека – это слияние божественной благодати и человеческого усилия. Человек был создан по образу Божию, и цель его создания – обожение. Миссия Церкви – спасение мира; Таинства Церкви освящают человека, который, очистившись, озаряется и достигает обожения. Такова православная теология, антропология, экклезиология и аскетика нашей Церкви. Да не будем искать других путей, когда един путь спасения, обожения и совершенства.
Монах Моисей Святогорец
