В 2016 году будет отмечаться 1000‑летие русского монашества на Святой Горе, и, конечно, центром этих торжеств станет Русский на Афоне Свято-Пантелеимонов монастырь.
ХХ век стал временем серьезных испытаний для всей, единственной в мире, монашеской республики. Не только небольшие скиты и каливы, но и крупные прославленные монастыри пережили запустение и разрушение.
Сегодня процесс реставрации монастырей и возрождения монашеской жизни ведется здесь очень активно. Афон открыт и для паломников, год от года увеличивается их число. Трудно представить себе, что еще совсем недавно, немногим больше двух десятилетий назад, паломнику из России посетить Афон было практически невозможно.
И хотя внутренняя жизнь Святой Горы была и остается сокровенной, желание христиан хоть отчасти прикоснуться к ней является понятным и вполне оправданным, ведь монашество в своем идеале является исполнением заповедей Христовых и добрым примером для мирян.
Молитвами монахов стоит мир
Как сегодня живут и молятся русские святогорцы? На вопросы журнала «Православие и современность» отвечает насельник Русского на Афоне Свято-Пантелеимонова монастыря иеромонах Кирион (Ольховик), представитель монастыря в Священном Киноте, член Священной Эпистасии Афона.
— Отец Кирион, когда и как Вы прибыли на Афон? Какой опыт монашества имели к тому времени (когда приняли постриг, в каком монастыре начинали свою монашескую жизнь)? Бывали ли на Афоне до того, как стать насельником монастыря святого Пантелеимона?
— Наша группа из семи человек прибыла на Афон в 1987 году. Постриг и рукоположение во иеродиакона принял в Троице-Сергиевой Лавре. В то время Афон был закрыт для паломников из Советского Союза.
— Как встретил Афон, каким было состояние Пантелеимонова монастыря? Бывали случаи, когда монахи, направленные на Афон, возвращались в Россию, потому что оказались не подготовленными к суровым условиям Святой Горы. Что было самым трудным?
— Афон нас ожидал, хотя была очень сложная процедура оформления документов для пополнения нашей обители.
Состояние нашего монастыря, и внешнее и внутреннее, желало лучшего, но мы были молоды, и энтузиазм закрывал нам глаза на это. Потом дали знать о себе трудности и тяжелый афонский устав. Некоторые не выдержали и оставили монастырь.
Брань помыслов на Афоне очень сильна, и если не открывать их духовнику, то не устоять.
— На Святой Горе живая духовная традиция передается из поколения в поколение — от старцев к их ученикам. Не нарушилась ли эта связь, преемственность в русском монастыре из-за запустения обители в ХХ веке?
— В ХХ веке нашу обитель здорово потрепали разные испытания — пожары, землетрясения, наводнения, оскудение в братии, оскудение в вещественном, прерывание связи с Отечеством и многое другое. Бедствия на Родине — тоже тяжелый груз. При всем том преемственность сохранилась.
— Наверное, прежде всего благодаря игумену монастыря — схиархимандриту Иеремии (Алехину). Он готовится отметить свое столетие. Пожалуйста, несколько слов о нем.
— Отцу Игумену в этом году 99 лет. Прожил он трудную жизнь с юности. Если коротко — коллективизация, выселение на Север, смерть родителей, побег, немецкая оккупация… Пленение и работа в Германии, возвращение на Родину, поступление в Одесскую семинарию и монастырь, где он был под руководством у преподобного Кукши Одесского, который в свое время был насельником нашей обители. Отец Кукша и предсказал ему жительство на Афоне. После смерти старца он в одной из первых групп, как только разрешили в середине 1970‑х, приехал на Афон.
По афонской традиции старцем для братии является сам игумен обители. Для нас большое благословение Божие, что отец Игумен такое длительное время бессменно у руля. Например, в Филофее после отъезда Ефремастаршего в Америку поменялось несколько игуменов за короткий период, и это было ощутимо для молодой братии.
Наш отец Игумен не любитель ездить по конференциям и давать интервью по разным вопросам. В свое время, когда силы позволяли, он выполнял всякую нужную работу по обители: пилил дрова, ремонтировал крыши, ездил за покупками, убирал снег, зажигал лампадки, читал и пел на клиросе. Всегда с братией и в церкви, и на трапезе в таком почтенном возрасте. Личный пример — лучше всякого богословского поучения. Конечно, Собор старцев монастыря помогает ему в управлении.
Принял отец Игумен под свое руководство обитель в трудное время, с большими проблемами во внутренней и внешней жизни (об этом подробно говорится в «Переписке с Афоном» архиепископа Василия (Кривошеина). И теперь — разительные перемены, которые отметил и сам Святейший Патриарх при своем последнем посещении нашего монастыря.
— Насельником русского монастыря был преподобный Силуан Афонский, и говорят, что еще совсем недавно можно было встретить монахов, которые лично были с ним знакомы. Чувствуется ли его предстательство за русский монастырь на Афоне?
— Преподобный Силуан — наш покровитель, память о нем свято чтится на Афоне и во всем мире. Под влиянием книги о нем многие пришли на Афон и из русских, и греков и др. К примеру, старец Иосиф Исихаст в молодости приходил к нему для откровения.
— Появились сообщения, что несколько афонских старцев, среди которых Паисий Святогорец, Ефрем Катунакский, Иосиф Исихаст, вскоре будут прославлены в лике святых. Сегодня они очень известны в России благодаря книгам. Довелось ли Вам встречаться с кем-то из них лично, какой след оставили эти встречи?
— В мое время жили на Афоне старцы Порфирий, Ефрем Катунакиотис, Паисий и многие другие, мало известные или неизвестные миру, которые оставили след в моем сердце.
Из греческих старцев отец Порфирий в свое время предсказывал изменение к лучшему внутренней и внешней жизни обители и увеличение братии. Отец Паисий с симпатией относился к нашей обители, к молодому пополнению, понимая, как нелегко пустить корни в чужой стране, с другими условиями и обычаями. Старцы Исаак, сириец с Капсалы, и Дионисий, румын с Количу, отличавшиеся рассудительностью, духовно поддерживали нас, тогда молодых, и другие. Теперь они уже отошли в лучший мир.
— В любом монастыре не каждый старый человек — старец. Паломников предупреждают, что и на Афоне можно встретить людей разного устроения…
— Действительно, на Афоне можно встретить людей разного духовного устроения — новоначальных, достигших средней меры, стяжавших благодать. Встречаются и духовно поврежденные, как правило, живущие по своей воле, самочинно. Последние, если берутся поучать и руководить других, могут духовно повредить внимающим им.
— Молитва — основное делание афонских иноков, в том числе молитва обо всем мире. Следят ли святогорцы за тем, что происходит за пределами Афона?
— Молитва — главное делание. Молитвами монахов стоит мир, говорил старец Силуан. Отец Паисий разделял молитвенный труд на три части: покаянную молитву о себе, о живущих в мире сем и почивших.
На Афоне молитва совершается преимущественно ночью. Ежедневно 8–10 часов общественной молитвы плюс келейная, а под праздники, когда бдение, время молитвы увеличивается.
Достигшим духовной меры не нужен Интернет и средства печати, душа в молитве извещается о происходящем в мире.
— Сегодня в миру, наверное, самый распространенный внутренний недуг христиан — расслабленность, теплохладность. Как с этим бороться, какой совет Вы могли бы дать?
— Молитвенным трудом, откровением помыслов, чтением Священного Писания и святых отцов. Духовник обязательно нужен. Вредит и многозаботливость, и внимание к СМИ, особенно новоначальным в духовной жизни.
— Как сегодня строятся отношения между монастырями — «субъектами» монашеской республики? Существуют ли между ними разногласия?
— Священный Кинот, который состоит из представителей всех двадцати монастырей Афона, решает текущие вопросы монашеской республики. По-человечески всякое бывает, но стараемся решать в духе мира и братского согласия.
— Не раз приходилось слышать от паломников с опытом, что мир достаточно агрессивным образом проникает в жизнь Святой Горы — проложены автодороги, меняется быт, становится больше не паломников, а туристов, чуждых по духу. Так ли это и что беспокоит лично Вас?
— Да, не раз поднимались вопросы, что мир порой агрессивно вторгается в жизнь Святой Горы и афонцы сами используют в своих послушаниях машины, телефоны, компьютеры. К тому же увеличился приток паломников и туристов.
Это касается внешней стороны, но на внутреннюю жизнь монастырей это не влияет. Афон продолжает жить своей сокровенной жизнью, как и прежде. Конечно, для тех, кто ушел по своей воле в так называемую «шаталову пустынь» или, как говорят на Афоне, «на келлию», есть простор жить по своему разуму: завести Интернет, машину, часто общаться с миром. Но это путь скользкий.
— Решена ли проблема приема новых насельников, пополнения братии Пантелеимонова монастыря? Как испытываются желающие принять монашество на Афоне?
— Проходят они обычный путь — трудничества, послушничества, затем принимают постриг в иночество и монашество. Желающих поступить в братию Пантелеимонова монастыря мы с любовью примем.
